Бывает молчание – отдых. Наговорилась так, что не хочется больше слова молвить и сидишь, с чувством полного обжорства... Бывает молчание от обиды, как в анекдоте: после ссоры муж написал жене: «разбуди меня в пять утра, мне в командировку надо». Проснулся в девять, на столе записка: «вставай, уже пять утра».

Когда я выходила замуж, бабушка советовала: когда что-то будет не так и ты почувствуешь, что закипаешь и хочешь мужу все высказать, набери в рот воды и ходи так, пока «буря» не утихнет. Это тоже своего рода молчание, но внутри-то столько слов «прекрасных» говорится, столько добра в Мир посылается...

Мауна – это другое молчание, когда молчишь не усилием воли, а благодаря спокойствию ума.
Молчание – это одна из йогических практик, помогающих больше погрузиться в себя, не разговаривать, а значит, не выдавать ничего вовне, обращать внимание вовнутрь. Молчание помогает концентрации (а развитие концентрации помогает углубиться в медитации), возвышению мыслей (не говорить о мелочах, не говорить о погоде или обсуждать планы), а значит и не отвлекаться на пустяки. Когда я проходила курсы йога-учителей (хатха-йога в традиции Шивананды), мы часто практиковали мауну вечером один час. Можно было читать философию йоги или гулять, практиковать медитацию, пранаяму.

Свами нам рассказал, что одна ученица, вернувшись после курсов, взяла мауну. Она носила информационную табличку и молчала даже на работе. Проблема в том, что она была секретарем и не могла ответить ни на вопросы начальника, ни на входящие звонки – трубку то она снимала, но молча. Ее чуть не уволили, она вовремя перестала практиковать мауну в офисе.

Молчишь, даже если что-то раздражает

Правила, с которыми ознакомились все участники ретрита, гласили не использовать защитные спреи от комаров (жутко вонючие) в зале для медитации. Наше место в медитационном зале было закреплено за нами, и мы не могли его поменять в ходе ретрита. Мне в соседки попалась китаянка, она же ела рядом со мной на обеде и спала на соседней койке, не знаю уж как так вышло. И вот в медитации сидела она в своей неизменно розовой кофточке (не знаю, почему китайцы так любят розовый) и все ерзала и ерзала.

Понимаю, многие только делают первые шаги в медитации, и им сложно сидеть неподвижно, но она еще и постоянно брызгалась от комаров. И это требовало уже двойного усердия в медитации – сохранять концентрацию, не замечая запаха и шума.

Вечерами она пользовалась какими-то косметичекими спреями для лица и волос и вонь была ее и моим (так как мы были соседками) вечным спутником. За столом на обеде (на удивление и тут мы оказались соседками) она неизменно чавкала.

В один из дней я довольно глубоко ушла в медитацию, осознавала, что по шее ползет или муравей или паучок, но не отвлекалась на это. Может, это была бы лучшая медитация за ретрит, если бы не моя соседка и ее спрей. Концентрация распыленного в воздухе репеллента достигла такого уровня, что я начала чихать.

В обычной ситуации я бы конечно, напомнила ей о правилах, запрещающих использование спреев в зале для медитации. Но в тот раз я была скована мауной и только работала с внутренним возмущением и старалась принять эту реальность.

На финальной беседе, когда мы все делились впечатлениями о ретрите, я поняла, что не единственная страдала. Парень попросил помахать всем сидящим в зале своего храпящего соседа (чтобы все поняли, о ком он говорит, такой реванш): «Я жив благодаря тебе, – начал он свою речь. – Ночью у нас шум стоял такой, что вся природа в ужасе замирала, ни один скорпион, ни одна змея не решилась не то, что заползти, а заглянуть в наше окно, и в радиусе всего ретрит-центра очищалось пространство – все просто уползали, убегали с рекордной скоростью и в ужасе».

Оказывается и я стала причиной раздражения одной девушки, объявивший, что собирается создать свой ретрит в Камбодже (она честно сказала, что пришла в центр для того, чтобы узнать, как проходят ретриты). Она поблагодарила меня и сказала, что из-за меня у неё было огромное количество проработок. Меня это удивило, так как я ее совсем не замечала – жили мы в разных концах комнаты, на медитациях и в столовой не припомню, чтобы пересекались, лишь однажды я в проходе в свободное время выполняла асаны недалёко от ее кровати...

Говорят, что нас раздражают в людях те качества, которые мы в себе не признаём или подавляем, и проработав это в себе, мы перестаём злиться на окружающих. Может, я «зеркалила» как раз какие-то ее качества.


Жизнь после мауны

Самое большое открытие в молчании – это миллиард открытий себя, внимание сконцентрировано, оно не рассеяно – и ты рассматриваешь себя, как под лупой. Например, как возникает боль и какая она (когда сидишь в медитации) или как возникает раздражение на кого-то из группы, почему... Наблюдешь это состояние, оно меняется, и ты начинаешь практиковать любящую доброту.

Обнаруживаешь неизвестные ранее тебе качества в себе самом и реакции, которые ранее не замечал. Как ты умудряешься даже в продуманном до мелочей дне с четким распорядком суетиться и торопиться, как отлавливаешь это и замедляешься. Как просыпаешься утром и не морщишься от того, что рань несусветная и тебя ждёт целый день сидения на полу, а радуешься – вот он новый день, стрекочут цикады, начинают петь петухи, бодрит холодный душ... Вдруг начинается сильная дружба с тем, с кем ты не говоришь, не встречаешься глазами, но все сердце излучает любовь и дружбу. А после ретрита, действительно, вы выходите друзьями не разлей вода, каких уже казалась нельзя завести во взрослом возрасте (близкая дружба без взаимной рабочей выгоды возникает обычно в школе или университете). Фразы просветлённого монаха проникают глубоко в сознание и даже после ретрита ведут тебя подобно маякам в ежедневном труде.

Мауна даёт возможность переосмыслить разговор и важность слов. Как часто люди говорят одновременно, особенно если они эмоционально взволнованы? Кто в этот момент слушает? Для кого они говорят? Как часто близкие люди говорят друг другу что-то из соседней комнаты или параллельно разговору по телефону... Это начинаешь замечать после длительного молчания.


Текст опубликован на Yoga journal